Никто не водит экскурсий по итальянским переулкам, а зря. То есть водят, конечно, по старинным римским или венецианским или флорентийским, рассказывая о том, что триста или пятьсот лет назад здесь жил, к примеру, великий поэт эпохи Возрождения, который любил высовываться из окна во втором этаже и последними итальянскими словами крыть соседей по дому, дворовых мальчишек, дворовых кошек и дворовых собак за тот шум, который они постоянно производят и из-за которого он никак не может битый час найти рифму к слову «пицца», а соседи кричали ему «женицца», «напицца» и даже «удавицца», а он им отвечал, что никогда в жизни не унизится до глагольных рифм, а его жена выливала в окно на крикунов настой из ехидниных пупков, в котором собиралась сварить языки завистников ее мужа по поэтическому цеху.
Все это интересно, и даже очень, если вы медиевист, филолог и специалист по поэзии итальянского Возрождения, но если вы менеджер, учитель или стоматолог, то вам куда интереснее день сегодняшний, тем более, что стихи великого поэта вы давно забыли, поскольку не читали их не только в детстве. Само собой, тут нужен совершенно другой подход и другой экскурсовод, который не худосочный интеллигент в толстых очках, только и могущий километрами цитировать Петрарку и Данте, а опытная женщина, знающая о переулке и его обитателях все и даже отца котят, которых принесла кошка хромого бухгалтера Луиджи Бенедетто из дома номер семь, который вчера ночью так бодро хромал из квартиры Франчески Пеллегрино, что ее муж Адриано, который не вовремя вернулся из командировки в Милан, где тоже, по слухам, которые примчались в Рим раньше него, не терял времени даром, а…
В этот момент открывается окно над тем местом, где экскурсовод шепчет вам на ухо все эти интимные подробности из жизни обитателей переулка и другой женский голос начинает дополнять экскурсовода, утверждая, что хромой Луиджи по ночам хромает не только от синьоры Пеллегрино, но и от самого экскурсовода, и если бы вдруг сейчас пришли карабинеры спрашивать – в каком белье был экскурсовод, когда к нему пришел хромой бухгалтер, то можно было бы без колебаний указать на вот это, почти незаметное невооруженным глазом, батистовое в вишенках, которое сушится на веревке под окном.., которое с треском распахивается и…
Через полчаса или час, когда весь переулок оглохнет от шума и гама, а хромой Луиджи, который на досуге любит сочинять стихи о неразделенной любви, высунется из окна второго этажа, и, ругаясь последними итальянскими словами, крикнет, что из-за нас он битый час не может найти рифмы к слову «пицца»… все крикнут ему «тупица» и пойдут в ближайшую кондитерскую пить кофе с амаретто, есть трубочки с кремом, и перемывать кости хромому Луиджи и его кошке, которая принесла котят от такого кота...
