Michael Baru (synthesizer) wrote,
Michael Baru
synthesizer
Category:
Вообще было бы здорово устроить что-то вроде всероссийской конференции по салату оливье. Чтобы от министерства кулинарии приехал министр и зачитал приветствие президента. В фойе устроить выставку разных салатов. Авторов этих салатов, конечно, спрятать за пуленепробиваемыми ширмами. Участник конференции прошел мимо тазика, попробовал, поставил оценку в специальном журнале или просто плюнул в тазик. В зависимости от темперамента. Конечно, нужны доклады. Хватит ли смелости у Татьяны Толстой взойти на трибуну и сказать русским языком во всеуслышание, что она в салат оливье не кладет картошки, а кладет кинзу и антоновское яблоко? Понятное дело, что в зале будет полиция, собаки с электрошокерами и все же. Вот она начинает медленно, буквально по складам, говорить, что не кладет картошки. В зале начинается недобрый гул. Толстая делает мхатовскую паузу и выпаливает про кинзу и антоновское яблоко. Люди вскакивают с мест, кричат такое, что у полицейских собак уши вянут, кидаются в докладчика яблоками, солеными огурцами и помидорами, зеленым горошком, пакетами с майонезом, мелькают полицейские дубинки, собаки оглушительно гавкают, чеченская делегация танцует лезгинку и стреляет в воздух, первый канал снимает изо всех сил… Толстую, конечно, уводят из зала подземным ходом и по программе защиты свидетелей переселяют в другой провинциальный город под другой провинциальной фамилией. Там она и проживает остаток жизни. Там, никем не узнанная, она ходит по ресторанам и кафе с пучком кинзы и дольками антоновского яблока в кармане и подбрасывает их во все блюда, до которых может дотянуться. Ее ругают, даже поколачивают, закрывают перед ней двери, но она, как стойкий кулинарный солдатик… Взрослые станут пугать Толстой непослушных детей, злые дети станут кричать ей вслед «Кинза! Кинза!» и что-то обидное в рифму про глаза, а хулиганы постарше еще и кидать в нее огрызками яблок, но старуха все будет сносить молча, стоически и только страшно сверкать из-под кустистых бровей глазами. После смерти Толстой в ее однокомнатной хрущобе найдут множество ящиков с рассадой кинзы, мешок полусгнивших антоновских яблок и отощавшую черную кошку, которую соседская девочка позовет «Кысь-кысь-кысь» и заберет жить к себе.
Subscribe

  • (no subject)

    И снова про мимикрию. Она не отпускает. Ну, ладно богомолы – это простая модель. Они сливаются с цветочными обоями и им становится жить легче и…

  • (no subject)

    Возьмем, к примеру, цветочных богомолов. Сидят они внутри цветков и поджидают насекомых, чтобы их съесть. Несчастная жертва их не сразу замечает,…

  • (no subject)

    День такой, который бывает, когда вокруг только тишина падающих листьев, а поверх нее тонкой вуалью висит и не падает почти невидимый мелкий дождь, а…

  • Post a new comment

    Error

    Anonymous comments are disabled in this journal

    switch
    default userpic

    Your reply will be screened

    Your IP address will be recorded 

    Help
  • 30 comments

  • (no subject)

    И снова про мимикрию. Она не отпускает. Ну, ладно богомолы – это простая модель. Они сливаются с цветочными обоями и им становится жить легче и…

  • (no subject)

    Возьмем, к примеру, цветочных богомолов. Сидят они внутри цветков и поджидают насекомых, чтобы их съесть. Несчастная жертва их не сразу замечает,…

  • (no subject)

    День такой, который бывает, когда вокруг только тишина падающих листьев, а поверх нее тонкой вуалью висит и не падает почти невидимый мелкий дождь, а…