- Как хочешь, а оркестр прекрасный. Я заметила – ноты есть даже у барабанщика.
Она аккуратно, чтобы не размазать губную помаду, откусила эклер, прожевала, вздохнула и добавила:
- Как бы я хотела похудеть вон до того брючного костюма… Не верти головой – я сказала это не тебе, а себе.
Она доела пирожное и на мгновение прикоснулась к губам салфеткой.
***
- Я хочу дать тебе послушать эту песню не из-за музыки, - сказал кудрявый юноша лет двадцати своему товарищу, - а только из-за текста. Это такая психоделика…
- Как группа называется? – спросил товарищ, - вставляя в ухо наушник.
- «Обоссанный мутант»
***
- Пил Вова по-черному, - сказал мне сосед. – А ему нельзя – он дальнобой. Дали Вове друзья адрес какой-то бабушки в Башкирии, которая умеет заговаривать от мужских болезней. Он и поехал. Подержала его бабушка за руку, пошептала что-то, налила в рюмку воды, велела ему выпить и все. Заговорила, значит. И как отрезало. Год не пьет, два не пьет, пять лет не пьет. И тут случайно узнал он, что бабка, которая его заговорила, померла. То есть, разговорить его обратно теперь никто не сможет и, значит, всю оставшуюся жизнь ему не пить. Он, конечно, хорохорится, смеется, мол, все труха и чешуйки, но на его месте я бы удавился.
***
Мама, которой, слава Богу, уже восемьдесят три года, каждый раз, когда мы с ней видимся, говорит о своей скорой смерти. Уже много лет она ведет эти разговоры. Сначала перечисляет все свои болезни, а когда я предлагаю их лечить, отказывается, говоря, что лечение в ее возрасте уже не имеет никакого смысла, что пора и честь знать и вообще там, наверху, ее давно разыскивают с фонарями, что таблетки у нее уже лезут из ушей, что к врачам она ходит почти каждый день, как на работу, что нам будет легче, когда она наконец… Сегодня сказала:
- В этом году я от вас уйду…
Замолчала, подумала немного и продолжала:
- Нет, в этом году, наверное, не получится, но уж в следующем году точно.
***
На перроне станции метро мимо меня прошел отряд расползающихся, как муравьи, младшеклассников. Идут парами, держатся из последних сил за руки. С ними две учительницы. Шаг в сторону – и они кричат на поражение. С детьми в метро иначе нельзя. То есть, конечно, можно, но, скованные одной цепью, они вызовут нежелательные ассоциации у окружающих. Ну, да я не об этом. Я о другом. Один из малышей спрашивает у другого:
- У тебя наличка есть?
***
Стоявшая у лифта новая подруга соседа-алкоголика Вити наклонилась ко мне и доверительно сказала:
- Надо конфеток купить.
И дохнула на меня вчерашними конфетками так, что я закашлялся.
Витя, глаза которого были собраны в кучку где-то возле правого уха, подошел и подал мне пахнущую перегаром руку. Я… пожал ее.
- Соседям респект и уважуха, - прокомментировала Витина подруга.
- А чего их не уважать, - ответил Витя, показывая на меня заскорузлым пальцем. – Они не пьют, не дерутся, музыку громко не слушают. Приходится вместо них все это делать.
И он хрипло, по-вороньи, засмеялся.
- Я смотрю - ты, сука, с утра на позитиве – сказала подруга Вите.
И они зашли в лифт, а я решил вернуться домой и проверить – выключен ли утюг.
***
В подземном переходе на «Пражской» возле ларька с посудой, стоит молодая женщина с сыном лет семи-восьми. Ей трудно стоять – мимо идут люди и постоянно толкают ее и сына, но она стоит и неотрывно смотрит на разноцветные тарелки, на блюдца с голубой каемочкой, на рюмки с золотой и серебряной, на хрустальные графины без всяких каемочек. Сын, не глядя на мать, теребит её за рукав пуховика и монотонно бубнит:
- Мам…ну, мам…
Мать не отвечает. Она и не может ответить. У нее занят рот – она смотрит на тарелки не только глазами, но и открытым ртом. Наконец она с большим трудом отрывает взгляд от витрины, закрывает рот, потом снова раскрывает его и раздраженно спрашивает сына:
- Ну, что?!
Тот поднимает на нее глаза:
- Не заглядывайся.
И тут же их опускает.
***
Звонила девушка от интернет-провайдера. Предлагала пакет телевизионных цифровых каналов.
- Спасибо, я не смотрю телевизор.
- Может быть, ваши родственники смотрят?
- Нет, не смотрят. Я им запрещаю. Всего хорошего, де…
- Подождите, мужчина! Почему запрещаете?
- Потому, что мы сектанты.
- Какие сектанты?
- Обычные сектанты. У нас нет дома телевизора. Такая секта у нас. Телевизор, алкоголь и наркотики нельзя. И еще презервативы. До сви…
- Последнее! Мужчина, а вы не хотите увеличить…
- Не хочу!
- Даже до ста мегабит не хоти…
***
- Зачем он тебе? Он уже очень среднего возраста, - сказал юноша с серьгой в ухе девушке в модно разорванных джинсах.
- Ты не понимаешь, - отвечала девушка, - он такой… немного старомодный, теплый и…
- Ламповый, - закончил за нее юноша, отвернулся к двери вагона и стал изучать надпись «Не прислоняться».
***
Утром возле дома в палисаднике возилась старушка-консьержка, выпалывая сорняки, выросшие на клумбе с бархатцами. При виде меня она кряхтя разогнулась и мы поздоровалась. Старушка показала морщинистым пальцем на небо, где собирались угрожающего вида тучи, и сказала:
- Между тучами и морем вся херня и происходит.
Секунду подумала и прибавила:
- То как зверь она завоет, то заплачет как дитя.
Я кивнул в знак согласия и пошел на работу.
***
За соседним столиком громко звякнула чайная ложка и пухлый розовощекий юноша сказал своей тонкой и почти прозрачной спутнице с пучком, напоминающим растревоженный муравейник:
- Все равно, никто тебя не будет любить так, как я.
И прикрыл ладонями свой непослушный румянец на щеках.
- А мне и не надо так, как ты! - в сердцах отвечала ему девушка, - Как ты я и сама могу.
И поджала губы.
Они посидели еще немного, допивая остывший капучино, юноша расплатился, девушка взяла его за руку и они пошли к выходу из кафе.
***
Утром, в день рождения, звонила сестра и поздравляла. Поздравила сама и передала телефон дочери Дине восьми лет, чтобы та тоже поздравила. Ребенок бодро сказал: «Миша, поздравляю тебя с днем рождения! Желаю… желаю…». Тут что-то у нее в голове перепуталось, как это бывает у маленьких детей, и она забыла, чего мне желает. Мать ей подсказывала громким шепотом, что надо говорить, но… дите пыхтело, вздыхало и молчало. Тогда я, желая ей помочь, сказал:
- Пожелай мне того, что ты и сама себе хотела бы пожелать.
- Разве так можно? - спросила Дина.
- Конечно, - ответил я. –
Она задумалась на секунду и сказала:
- Желаю тебе любви!
Потом подумала еще мгновение и добавила:
- И новый чехол для телефона!
***
Передо мной в кассу стояли три не очень молодых женщины – две вместе, а одна сама по себе. У тех, которые вместе, была большая зеленая тележка на колесиках, в которой лежали бутылка водки «Дрова», бутылка плодововыгодного вина «Сангрия» и больше ничего. Одна из тех, которые вместе, была задумчива, все время правой рукой трогала на голове заколку в большом пучке волос, красиво уложенном на затылке. Было видно, что она с кем-то невидимым кокетничает, ведет невидимый разговор и строит этому невидимому глазки. Вторая женщина, румяная и раскрасневшаяся, говорила женщине, которая была сама по себе, про то, что до нового года осталось всего чуть больше месяца, а у них сейчас только первая репетиция праздника… Тут она обернулась на свою подругу и сказала:
- Танька, ну мы уже подходим. Ты бы хоть кошелек достала. Нас же люди ждут!
Женщина, которая была сама по себе, спросила у румяной:
- Закуски-то вы почему не берете или они у вас уже на столе?
- На столе, на столе, - отвечала румяная, — вот только водки… Танька! Достанешь ты кошелек или нет?!
И полезла сама в карман Танькиного полушубка.
Женщина, которая была сама по себе, вздохнула, посмотрела на свою тележку, полную сосисок, куриных ног, муки, стирального порошка и сказала, ни к кому не обращаясь:
- А я вот дешевого гороха набрала по акции. За каким, спрашивается…
***
Низенькая полная дама придирчиво осматривает на лотке рыночного торговца посудой блестящий чайник похожих пропорций, но еще и со свистком.
- Молодой человек, а как он свистит? – спрашивает дама тощего, точно свисток без чайника, продавца.
- Не волнуйтесь, женщина. Он конкретно свистит. Оглохнете за милую душу.
- Я его серьезно спрашиваю, а он мне здесь тут аншлаг! Трудно ответить на простой вопрос?! – начинает закипать дама.
Не говоря ни слова, продавец закладывает два пальца в рот и пронзительно свистит.
- Ну вот как-то так – переведя дух, произносит он. – Брать будете?
***
Двое пили на троих. Третьим был ими же вылепленный маленький снеговик с окурком вместо носа и пластиковым стаканчиком на кудрявой от пивной пены голове. Один из этой компании, большой лохматый мужчина лет сорока, с детским выражением лица и с детской обидой на этом лице говорил другому:
- Два часа ей талдычил – ни в зуб ногой. Ну азы же, азы линейной алгебры! – Он глотнул пива из банки так, что у нее втянулось дно, и продолжал – Ведь простые, блядь, действия с матрицами! Еще и рыба…
- В смысле Карасева? – заинтересованно спросил его собеседник
- В смысле холодная…
Они молча докурили, и большой человек достал из-за кармана куртки четвертинку.
***
На перроне шумно – подходит поезд. Апоплексического вида мужчина кричит в телефон: «Не придуривайся! Не делай голубые глаза!» ...
***
Бодрая старуха в джинсовом сарафане, расшитом мелкими, точно горох, розами, и джинсовой панамке, командным голосом говорит в телефон:
- Можно подумать, что бабушка вам всем нужна. Да вы меня живую готовы в гроб положить! Как Гоголя! Чтоб я там царапалась в крышку.
И для большей убедительности она шевелит в воздухе пальцами с красными нестерпимо блестящими ногтями.
***
Возле станции метро «Ленинский проспект», стильно одетая женщина, кричала в мобильный телефон:
- Да как ты мог подумать? Как у тебя язык повернулся такое сказать?! И кому ты поверил - этой… Идиот, это не я выпила твое пиво! Не я! Можешь ты это понять?
* * *
Две девушки стоят в огромном отделе бижутерии. На бескрайней стене перед ними на гвоздиках висят бусы, браслеты, заколки, колечки самых разных рас-цветок такой нечеловеческой яркости, которая описывается уже не обычным прилагательными вроде синий или красный, а тротиловым эквивалентом.
По всему видно, что если они немедленно не остановят свой выбор на каком-нибудь браслете или бусах, то их просто разорвет, как двух хомячков, на куски. Наконец одна из них, даже не пытаясь оторвать взгляд от кулона, изготовленного из золотистой пластмассы самой высокой пробы, говорит:
— Оль, мы сегодня уйдем отсюда?
Молчание.
— Оль, а Оль… Мы сегодня уйдем отсюда или нет?!
Оля, маленькая и щуплая, точно чижик, не повернув головы, отвечает паре серег, усыпанных рубинами величиной в сто карат каждый:
— Ир, ты чо, не видишь — я в коматозе.
***
- У вас медведи с чем?
- Ни с чем. Это коровы.
- А коровы…
- Ни с чем. Это…
- Не коровы?
- Женщина, вы меня не путайте! Я здесь на солнце стою! Это коровы ни с чем. Пустых брать будете?
- Да хоть на луне стойте. Нечего мне здесь хамить! Я ребенку беру. Взвесьте мне одну корову… Две взвесьте!
- Митенька! Митенька! Ты хотел медведя – на! Попробуй мне только не съесть эту корову целиком! Я запихну ее тебе не знаю куда. После обеда получишь вторую и ее…
***
- Они обе такие близняшки – даже пальто у обеих красненькие, с черными пуговичками. И помада одинаковая на вкус, и родинки в таких местах… местах… а как я их нашел-то, эти родинки… Отдельная история… Умрешь со смеху.
- Так ты, Жорик, что… с ними с обеими… Давно?
- Ну, да. Уже полгода. Жалко их разлучать…
***
Две подружки лет пятнадцати. Одна говорит другой тонким и протяжным, как проволока голосом:
- Я хочу вечером просто смыть косметику и просто лечь спать. Как это сделать-то?!
***
Хрупкая и тонкая, точно ваза для одного цветка, девушка в футболке с надписью «А напоследок я скажу» строго, как учительница начальных классов, спросила юношу, притянув его к себе за пуговицу:
- Соскучился?
Молодой человек задорно встряхнул многочисленными косичками и ответил:
- Только из одних букв «о» в этом слове можно составить туннель длиной в три с половиной километра. Еще и останется сотня-другая на баранки.
- А из букв «у»? – не унималась его подруга.
- Долгий-предолгий гудок паровоза, который проедет по этому туннелю.
- А из…
- Из буквы «и» ничего нельзя составить. Она всего одна в предложении «и они пошли есть в ресторан шашлык из молодого барашка, хачапури, запивать все это холодным белым вином…»
- Их два, этих «и». «И пирожное эклер. И фисташковое мороженое. И вишневое варенье. Варенье через запятую, раз уж «и» всего два».
***
В телефонном салоне мужчина средних лет, багровый от духоты, спрашивает продавца, тонкого юношу с еле заметными усиками:
- Молодой человек – у меня бабушка лежит в больнице. Какой ей лучше подобрать тариф, чтобы с нами со всеми общаться?
- «Монстр общения», - не задумываясь, отвечает тот.