Бывает такое настроение – ни то, ни се. Чувствуешь себя ни в городе Богданом ни в селе Селифаном. Хочется то ли конституции, то ли севрюжины с хреном, то ли чаю пойти выпить, то ли повеситься. Еще и не пишется, а уже написанное кажется бездарным, дети выросли, жареного и жирного нельзя, а от вареного и постного душу воротит. Думаешь – куплю себе летние брюки. Вот их сестре всегда легчает, когда она купит себе какие-нибудь перчатки, шубу, кольцо и серьги с бриллиантами в тон губной помаде. Может, и нашему брату... И идешь покупать.
Надо сказать, что рубашки и брюки я всегда покупаю в одном маленьком магазине. Там у меня уже и продавец знакомый. Увидел меня – оживился. Ему жарко, скучно, покупателей нет, а тут можно продать летние брюки. Я на них посмотрел и чувствую – не нужны они мне, но... уже пришел. Нехорошо - человек надеется, ворох этих чертовых брюк вынес. Только что с меня джинсы не снимает, в которых я пришел. Перемерил я пар пять. Ну, думаю, надо уходить. Тошнит меня от брюк. Нет, у нашего брата не то, что у их сестры. Другой, значит, механизм. Тут меня продавец и спрашивает:
- Если вы не устали от примерок, то я вам еще одни брюки вынесу. Настоящая Германия. Их только шьют в Бангладеш, а дизайн, пуговицы, строчка...
- Ладно, - отвечаю, - несите. Только уж последние.
Приносит он брюки. И точно – настоящая Германия. Сидят как влитые и цвет прекрасный - карие глаза, песок, осень, волчья степь охота. На такие хорошо арманьяк или херес опрокидывать – пятна и не заметишь. И от этих брюк, доложу я вам, тоже тошнит. Что же, думаю, ему сказать, чтобы уйти и он не обиделся. Скривил я лицо и говорю:
- Мятые они сильно. Толком и не поймешь, что за ткань. Может, они мнучие как не знаю что, а у них еще и цвет такой не очень рабочий...
И тут он мне:
- Подождите, пожалуйста, в примерочной пять минут – я вам сейчас брюки отглажу – пойдете домой как...
И отгладил. И скидку дал в пятьсот рублей. Вот и уйди от него... Пришлось их тут же купить, надеть и убежать от него, пока он мне не продал рубашек в тон брюкам.
Выскочил я из магазина и чувствую – настроение просто... Не помогли брюки. Решил я пойти в Исторический музей – на выставку, посвященную двухсотлетию Ивана Сергеевича Тургенева. Мне в музее всегда легче – там все давно умерли и это успокаивает. По пути в музей купил летние туфли. Какое там... С таким же успехом мог купить мороженое или леденец на палочке.
Хожу я, значит, по выставке, смотрю на тургеневские пистолеты, на издания его книг, на фотокопии его писем, на его портреты и вдруг взгляд мой утыкается в портрет розовощекого молодого человека в шитом золотом дипломатическом мундире. Оказалось, что это некто Кривцов Павел Иванович, который ехал однажды с Тургеневым в Рим. Иван Сергеевич его описал в письме брату как раба рассудка и желудка, человека упрямого, профана в художестве а, впрочем, доброго и родного. Служил Павел Иванович в Риме в должности начальника над русскими художниками – пенсионерами Императорской Академии художеств. Как я прочел об этой должности – так мое настроение из серого стало черным и по краям даже обуглилось. Господи, думаю, ведь о такой должности я всю жизнь мечтал. Сидишь себе в какой-нибудь траттории и пишешь в министерство отчет о том, что сегодня был, к примеру, у Александра Иванова и просил его побыстрее заканчивать свою картину, которая, верно, будет готова не раньше чем ко второму пришествию, а заодно и посоветовал изменить масть одной из лошадей с гнедой на вороную. Рядом с белой лучше смотрится вороная, а не гнедая. Как он не видит... Ну, на то и начальник, чтобы подсказать.
Наверняка эта должность в МИДе до сих пор есть и чей-нибудь сынок, профан в художестве... еще и, поди, недобрый и неродной, живет себе пропиваючи в Риме... А уж каким бы я был начальником художникам... Судил бы не выше сапога, привозил бы им из отпуска домашних солений, настоек...
Поплелся я домой не то, чтобы убитый горем, но с натертыми новыми туфлями ногами. Купил от тоски арбуз и теперь сижу его ем и запиваю коньяком «Коктебель». Половины арбуза и половины бутылки уже нет, но настроение при этом... Вот я и думаю про себя – большой ведь уже мальчик. И давно большой. Пора бы соображать, что начинать надо с коньяка и тогда не нужно будет покупать брюки, туфли и ходить по выставкам.
