Michael Baru

Дорогие друзья и читатели моего журнала! Те, которые фотографы - любители профессионалы. Говорят, что есть такие прозрачные экраны из оргстекла, которые при макросьемке какого-нибудь цветка или травинки, загораживают его от ветра. Как это называется и где это приспособление можно купить? Я уже весь гугл наизнанку вывернул и найти не могу.

Журнал Лиterraтура прислал мне несколько вопросов о травелогах. Среди прочего спрашивают вижу ли я какие-либо значительные явления в этом жанре в нашей современной литературе. Если честно, то почти не вижу, но... это не значит, что их нет. Скорее всего, я просто их не читал. Может быть вы читали? Напоминаю, что травелог - это путевые заметки, но не просто подписи под фотографиями в блоге какого-нибудь туриста, вернувшегося из Анталии. И еще хочу спросить. Не всех, но тех, кто читает мои краеведческие очерки о провинции. Что вы в этих очерках ищете? Вряд ли сведения о том, где можно пообедать в Ветлуге или переночевать в Грязовце.

Пишут, что ЕС расширил санкции и в черный список попал Иосиф Кобзон. Идиоты. Да Кобзон их всех переживет вместе со всеми европейскими союзами. Он еще будет петь на трехсотом съезде компартии Китая в берлинском Дворце Съездов про Мао такой молодой и юный октябрь впереди. И вообще, если собрать все черные списки, в которые попадал Кобзон – ими можно изнутри оклеить даже самую большую дыру и превратить ее в черную.

По телевизору пел Кобзон. Между прочим, еще тридцать или сорок лет назад выяснилось, что косметическим ремонтом Кобзона уже не обойдешься. А тут как раз съезд на носу или очередной концерт ко дню милиции и Кобзону петь про молодого Ленина и юный октябрь впереди. На настоящую реставрацию времени уже не хватало. И поступили с ним, как с крейсером «Аврора». Быстро посрезали все омертвевшее, пришили все новенькое, неношеное, и стал он петь еще пронзительнее, еще партийнее. А то, что отрезали, живет теперь в какой-то глухой деревне то ли Луховицкого то ли Серпуховского района Московской или Воронежской области. Ну, как живет… – петь, конечно, прекратило, но начало пить. Зато у одной старушки из этой деревни, которой в суп попал волос со старого парика Кобзона, выросли новенькие черные, как смоль кудри, и усы, и… Короче говоря, замучалась она все это брить. А тот, что поет в Кремле, на милицейском концерте – это, считай, новодел. У него внутри ничего уже и не осталось настоящего – ни отделки, ни лепнины, ни мозаики. Сплошное стекло и бетон. И подземная парковка. Трехуровневая.

В телевизоре Кобзон пересказывает песни Пахмутовой. Близко к тексту.

Я думаю, что нам, случись у нас, не приведи Господь, такое, как на Украине, будет неизмеримо тяжелее. У них есть жители западных областей и есть жители восточных, и есть Крым, и есть центральная Украина. Им, в самом плохом случае, можно хотя бы разъехаться в свои донецки и львовы. У нас все затейливее. У нас и те, и другие, и третьи с четвертыми живут в одних и тех же домах, на соседних этажах. У нас баррикады могут быть и между домами. У нас коктейлями Молотова могут бросаться не только в полицейских, но и друг в друга. Бросаться бессмысленно и беспощадно.

Смотрю «Еще раз про любовь». Не то, чтобы очень хочу смотреть, а просто не могу оторваться. Мне кажется, что Лазарев в этом фильме играет Ива Монтана. И того, кого он там играет по сценарию, конечно, но сначала Ива Монтана.

Красотою женщины считают они толстоту. Румяна их похожи на те краски, которыми мы украшаем летом трубы наших домов и которые состоят из красной охры и испанских белил. Они чернят свои зубы с тем же намерением, с которым наши женщины носят черные мушки на лице: зубы их портятся от меркуриальных белил, и потому они превращают необходимость в украшение и называют красотой сущее безобразие. Здесь любят низкие лбы и продолговатые глаза и для того стягивают головные уборы так крепко, что что после не могут закрыть глаза так же как наши женщины не могут поднять рук и головы. Русские знают тайну как чернить самые белки глаз. Маленькие ножки и стройный стан почитаются безобразием. Худощавые женщины считаются нездоровыми, и потому те, которые от природы не склонны к толстоте, предаются всякого рода эпикурейству с намерением растолстеть: лежат целый день в постели, пьют русскую водку, которая очень способствует толстоте, потом спят, а потом опять пьют.

Самуэль Коллинз (1619-1670). англичанин. придворный врач Алексея Михайловича в 1659-1666.

Цит. по кн. "Загадочная Московия" Записки западных дипломатов XV-XVII веков. АСТ, Москва, 2010.

Вот у Тургенева, в "Дворянском гнезде", написано "Владимир Николаич говорил по-французски прекрасно, по-английски хорошо, по-немецки дурно. Так оно и следует: порядочным людям стыдно говорить хорошо по-немецки...". И что же? Где теперь те Владимиры Николаичи? Теперь Владимиры Владимировичи... А стыд, как известно, не дым. Глаза не выест.